Что в этом имени – «Абылай»? Какие ассоциации оно рождает в душе каждого казаха? Безусловно, ответим мы, Абылай – символ независимости,  свободы, национального достоинства и мудрости народа. Помнится, однажды в казахские СМИ откуда невесть занесло  достаточно посредственную статью, в которой авторы предприняли жалкие потуги «сенсационно» опорочить имя Абылая, перечеркнуть его заслуги и истинное место в историческом сознании народа. Ненаучно, сплошь тенденциозно подобрав ряд цитат, они старались развеять якобы рукотворный миф о величии Абылая. Как говорится, смешно, если бы не было грустно…

Объективные исторические свидетельства, содержащиеся в солидных документах и исследованиях, самое главное, вековая народная память, выраженная в устной историологии, сакральных одах сказителей-жырау – память, которая  никогда не ошибалась – говорят об обратном. Вместе с тем, это не значит, что речь идет об абсолютно непогрешимой личности, полубоге и т.д. Ведь тот же Бухар-жырау – великий учитель хана – периодически напоминал ему о гордыне, хотя мудрец скорее говорил это в превентивном духе, желая не допустить роковых ошибок для своего любимца.

Итак, каков же политический и духовный портрет Абылая, кумира казахов XVIII столетия? Есть ли какие-либо закономерности появления подобной  харизматической  личности, чье единственное слово могло мгновенно укротить  своенравных и гордых кочевников? Что мы знаем вообще о его биографии ?  Прежде всего стоит напомнить, что настоящее имя Абылая – Абулмансур, что в переводе с арабского означает «Победитель». Видимо, не случайно ему было дано это гордое имя. Он родился в 1711 году в семье чингизида Уали. Род восходил к сыну Чингис-хана Джучи, среди предков Абулмансура – основатель Казахского Ханства хан Джанибек, великий Есим хан, Салкам Джангир. Одним из сыновей Салкам Джангира был великий казахский правитель Тауке, а другим сыном – Уали бакы. Обделенный властью, Уали бакы ушел к своему деду по матери Каип хану, правившему Ургенчем (Хорезм). От Уалибакы родился Абылай (дед будущего великого Абылая), правивший Саураном и Туркестаном, прозванный за свое бесстрашие в бою в народе  «Абылай-кровопийца» (именно прозвище своего деда взял в качестве боевого клича и второго имени Абулмансур-Абылай).  Сын Абылая – Уали и есть отец Абулмансура.

Абулмансур родился в тяжелую для казахского народа эпоху. Хищнические набеги джунгар переросли в крупномасшабную интервенцию. Значительная часть страны оказалась в оккупации. В этих условиях и вырос Абулмансур, чем объяснялись многие его особенности, такие, как исключительно серьезное отношение к жизни (он редко смеялся), сильная воля, острый ум, осмотрительность, отличное владение оружием, а также,  к примеру,  хорошее знание джунгарского наречия монгольского языка, обычаев и нравов этих восточных кочевников.

Семья Абулмансура, родители и близкие родственники погибли в одной жестокой резне, устроенной ей враждебными кланами чингизидов. Это неудивительно для той эпохи, ибо потому и стал Казахстан уязвимым для врагов с началом нового времени, что налицо был моральный упадок, были утеряны единство внутри нации и правящего сословия…

В биографии великих людей, полководцев и героев прошлого можно увидеть одну общую закономерность – это момент испытания их Богом, когда вначале посылаются порой неимоверные страдания в виде сиротства, болезней, нищеты, унижений и пр. Мы видим это и на примере великого Абылая. Мальчик Мансур был потрясен убийством родителей, жестокими зверствами джунгар, познал бедность и лишения. Преданный толенгут             (слуга ханской семьи) по имени Ораз оказал большую услугу казахской истории, когда спас будущего героя и тайно вывез его из опасной зоны.  Но вскоре Ораз умер. Мансур был предоставлен самому себе. Он стал бродягой, ходил в лохмотьях, жил на случайные заработки. Так, однажды, он нанялся в пастухи к великому бию Старшего жуза Толе би, чтобы пасти его верблюдов.

Данный эпизод биографии, описываемый в традиционных источниках, весьма любопытен. По сведениям Чокана Валиханова (который был прямым потомком Абылай хана), будущему герою тогда было около  13 лет. Юноша был не по годам серьезный, работал добросовестно, был молчалив и неохотно шел на разговор. Вначале он даже не захотел назвать имя, почему Толе би, поглядев на взъерошенные волосы мальчика, решил дать ему прозвище «Сабалак» («Лохматый»), с чем тот легко согласился. В казахском дастане «Сабалак» описывается, как маленький Абылай, скрыв от всех свое происхождение, все же не мог уклониться от пытливых глаз мудреца Толе-бия, почувствовавшего какую-то тайну в этом юном пастухе. Он не был похож на простолюдина, выходца из низшего сословия, так как несмотря на свою бедность, мальчик ходил, сидел, спал, кушал и разговаривал как отпрыск аристократической семьи; женщины рассказывали, что он подозрительно чистоплотен и т.д. Кем бы ни был бродяга, Толе би предсказал ему большое будущее, считая особо отличительным знаком его огненный взгляд…

Так и не открыв своему хозяину правду, юноша Сабалак вскоре пришел к Толе би за благословением, ибо принял решение уйти воевать с джунгарами,  присоединиться к народному ополчению, которое велел собирать со всех уголков Казахской степи знаменитый батыр Богенбай. Казахи желали взять реванш и освободить земли от оккупантов. Как уже говорилось,  Абулмансур, выросший в условиях частых вооруженных стычек  между политическими группировками казахов, а также перманентной партизанской войны с завоевателями, отлично владел оружием и правилами воинского искусства. Тем более, что в казахской традиции, не знавшей и не нуждавшейся в регулярной армии, каждый мужчина был прирожденным профессиональным воином,  членом всеказахского ополчения (строящегося по родо-племенному признаку) и по первому призыву хана-главнокомандующего должен был явиться со своим оружием на войну.

«Звездный час» Абулмансура наступил в одном крупном казахско-джунгарском сражении (предположительно – знаменитая Аныракайская битва 1730 г.), когда он, вызвавшись на поединок, сразил на смерть самого могущественного  вражеского богатыря Чарыша – зятя хунтайджи Галдан Церена. Это предопределило победу казахов. Знаменитый поединок («жекпе жек») с любовью воспевается в народном фольклоре, оставаясь вечным, неисчерпаемым источником гордости и вдохновения для всех поколений казахов. Наводивший на всех ужас, никогда не знавший поражения Чарыш был сражен и убит никому не известным казахским юношей.

Перед тем как выйти на поединок Абулмансур, все еще скрывавший от людей свое происхождение, помолился Богу и взял «бата» – традиционное благословение у хана Абулмамбета. Бросившись в атаку, он выкрикнул боевой клич (обычно это имя аруаха – одного из выдающихся предков человека). Им было имя «Абылай». После поединка все окружили победителя. В ханском шатре Абулмамбет спросил у героя загадку имени «Абылай», и когда юноша признался, что это – имя его деда, великого воина казахов, Абулмамбет и приближенные ему султаны со слезами на глазах обняли и приветствовали своего юного родственника, члена достохвального ханского рода. Так, Абулмансур стал Абылаем. Под этим гордым прозвищем он остался в нашей истории. Народ обрел своего героя и хана, а вместе с ним и волю к победе.

Полководческий гений Абылая, его недюжинная воля и ум проявились в истории казахов уже в 30-40-е годы XVIII века.  К этому времени Абылай фактически стал самым популярным казахским ханом. Верховный хан Среднего жуза Абулмамбет не принимал ни одного решения, не посоветовавшись с Абылаем. Согласно устной истории казахов, он даже передал бразды правления Абылаю после поединка с Чарышем. Абылай опирался главным образом на многочисленные и авторитетные племенные объединения Степи –  аргынов, кыпчаков и др. Многочисленные найманы, руководимые ханом Абулфеизом (сыном Абулмамбет-хана), также полностью поддерживали Абылай хана, и верный Абулфеиз был  проводником его курса на востоке. Вскоре имя Абылая становится популярным в Жетысу, Туркестане, части территории Младшего жуза. Формально ханом трех жузов Абылай был провозглашен в 1771 г.

Внешнеполитическое положение Казахского Ханства в 30-40 гг. XVIII в. было достаточно сложным. Надежды, которые питали казахи в связи с принятием протектората Российской империи, инициатором которого был хан Младшего жуза Абулхаир, полностью не оправдались: царизм не только не предпринимал сколько-нибудь серьезных мер по защите казахских земель от джунгар, но даже (как и другой великий сосед  – цинский Китай) проявлял заинтересованность во все большем взаимном истреблении этих двух воинственных кочевых народов, натравливая их друг на друга.  А самое главное, пользуясь растерянностью и слабостью казахов, самодержавная Россия стала сама активно продвигаться в Степь, захватывая новые территории и сооружая военные крепости. Достаточно сказать, что еще до официального вхождения Младшего и Среднего жузов в состав империи, царизм успел внедриться в Казахстан, построив Яицкий городок (Уральск), Гурьев (Атырау), Семипалатинск, Усть-Каменогорск и др. укрепления.

После жестокого уничтожения Цинской империей Джунгарского ханства (с поголовным физическим истреблением его населения) и захвата Восточного Туркестана, к границам казахов вплотную приблизился Китай, что породило новые тревоги. Было ясно: надеяться на помощь извне нельзя. Только мобилизовав собственные ресурсы, военные и интеллектуальные, преодолев разногласия, родо-племенные раздоры и сплотившись вокруг своих лидеров, казахский народ может сохранить самостоятельность и свое право на историческое бытие. Собственно так и произошло в нашей истории.

Собрав свою волю и веру, в патриотическом единении и в высшем напряжении физических и моральных сил казахский народ смог в ряде победоносных решающих сражений отбросить джунгарских захватчиков и освободить большую часть своей этнической территории. В этих боях прославилось немало батыров, ставших легендарными героями, персонажами исторических поэм. Канжыгалы Богенбай, Каракерей Кабанбай, Шапырашты Наурызбай, Шакшакулы Жанибек, Аргын Малайсары, Албан Райымбек и многие другие… Среди них с 40-х гг. по всей казахской степи гремело священное имя Абылая.

Абылай был прежде всего искусным в воинском деле батыром и полководцем, и именно поэтому был избран ханом. У казахов хан, правитель – если только он не узурпатор и не подставная фигура – избирался демократическим путем, а власть его была основана только на личном авторитете. Хан должен был, что называется, показать пример. В те времена это означало показать себя настоящим воином, батыром. Ценилось не просто слово, а слово, подкрепленное делом. Ленивые, безвольные и бездарные монархи, высокие требования которых относятся только к подданным, но никак  не распространяются на саму его светлейшую особу, примерами коих изобилует русская и западноевропейская история – это нонсенс для истории Казахстана. Как гласит народное предание, Абылай был таков, что  даже находясь в зените славы, будучи полновластным правителем, в каждом бою он лично вел за собой войска и более того – скакал впереди войска на расстоянии, как сказано,  «полета стрелы».

Когда джунгары стали вновь тревожить границы казахских кочевий и даже делать глубокие вылазки вглубь степей (в 1738-1741 гг. 30-тысячный отряд джунгар вторгся в пределы Восточного и  Центрального Казахстана), Абылай-султан был уже достаточно известен, играя нередко ключевую роль в организации сражений, планировании военно-политических акций, в дипломатии Ханства. Его блистательный военный гений проявился в боях за Родину – за возвращение священных земель казахов: Жетысу, Тарбагатая, Алтая.  Он воевал с волжскими калмыками (знаменитый «Пыльный поход» ), с китайцами, с киргизами. Однажды попал в плен к джунгарам, и был отпущен хунтайджи Галдан Цереном не только благодаря казахской дипломатии, но и личному обаянию и уму хана, поразившим его врагов. Глава джунгар даже отдал за него свою дочь.  Батырство, мудрость и находчивость Абылая воспевает в своих высоких стихах великий Бухар жырау.

Абылай и Бухар жырау… Об этом удивительном тандеме нужно сказать отдельно. Иначе мы не до конца осмыслим Абылая как государственного правителя и дипломата, как великую личность вообще. Без полноценного учета роли Бухара-жырау невозможно понять характерную для казахского сознания сакрализацию героя, слова Чокана Валиханова о том, что казахи всегда считали Абылая «воплотившимся аруахом». Эта духовная мощь, эта необычайная харизма согласно традиционным воззрениям присутствовала в  великом хане не без влияния святого старца Бухара (через его благословения-«бата»).

Для начала нужно развеять старый миф о слабой просвещенности  и религиозности казахской военно-кочевой элиты. Дело в том, что в казахской традиции классического периода все ханы, султаны, не говоря о биях или поэтах-жырау, были грамотны (использовалось тогда арабское письмо) и достаточно активно приобщены к религии. Некоторые султаны в юности даже совершали хадж в Мекку, углубляли свои религиоведческие знания в высших медресе Средней Азии, вовлекались в суфийские общины. В советский период такие факты по известным причинам не попадали на страницы учебников и популярной литературы. А сегодня эти стереотипы о ханах и батырах сохраняются  просто по инерции.

В действительности, уровень грамотности кочевого общества казахов  не был столь низким, как об этом принято думать. Особенно щепетильно подходили к этому вопросу «торе» – «белая кость», так как это было делом престижа. Чокан Валиханов писал, что казахские султаны и ханы часто щеголяли перед простонародьем своей начитанностью, употребляя в речи много книжных чагатайских, арабо-персидских слов. Есть веские доказательства в пользу образованности известных казахских правителей Касыма, Тауекеля, Абулхаира, Джангира и др. Тауекель хан даже был втянут в суфийский орден. Ханов и султанов с детства окружали ученые-ходжи, поэты-жырау. Что касается типа сказителя-жырау, то эти оригинальные носители традиционной  синкретической культуры выражали в своем творчестве сплав поэзии, религии и искусства. При этом современные исследования доказывают тесную связь поэзии жырау с учением Ходжи Ахмеда Яссави.  Что касается Абылая, нужно, конечно, принять во внимание исключительно неблагоприятные обстоятельства его личной биографии и историческую ситуацию: война с джунгарами дестабилизировала привычную жизнь народа, многие ученые эмигрировали из страны, упало просвещение. И тем не менее есть основания полагать, что Абулмансур все же был обучен грамоте и основам шариата. В дальнейшем, обладая от природы острым умом и амбициозностью, он совершенствовал свои интеллектуальные и религиозно-этические познания путем самообразования.

Значение великого Бухар-жырау в духовной истории казахов трудно переоценить. Мудрец воплощал в себе черты поэта, мыслителя, дипломата, государственного советника, прорицателя, духовного вождя. Его дар поэтической импровизации и прозорливости считался дарованным свыше.   Бухар-жырау получил мусульманское теологическое и суфийское образование в Средней Азии, сумев интегрировать полученные знания в национальную духовную систему. Согласно традиции, в повседневной жизни старец был крайне немногословен и даже довольно мрачен, словно погруженный в тайный диалог с глубинами своей души. И лишь в судьбоносные моменты в жизни соотечественников мудрец вдруг «пробуждался», и тогда речь лилась из него чарующим духовным потоком. В этих стихотворных импровизациях и находили слушатели мудрые ответы на самые сокровенные вопросы о смысле бытия, предназначении человека, а также практические советы на злободневные темы, касающиеся текущей политики или предстоящих военных баталий.

Мудрец и степной долгожитель Бухар жырау  прославился в Казахской степи еще при великом хане Тауке. Вместе со знаменитыми знатоками адата и шариата Толе-бием, Казыбек-бием и Айтеке-бием он участвовал в составлении законов «Жеты Жаргы». Однако по неизвестным обстоятельствам после Тауке он был отстранен от государственных дел. Вновь в качестве народного прорицателя, идеолога и советника государственного уровня старец возвышается при Абылай хане. Сам жырау говорил, что является воспитателем семи правителей. Мы не можем знать, как и при каких обстоятельствах состоялась встреча молодого Абылая и мудрого старика Бухара. Но знаем, что это действительно была историческая встреча.

В появлении и встрече этих двух личностей в столь роковой час истории Отечества была закономерность,  предопределенность, признак Божьей благодати. Неимоверные страдания народа, его покаяние и мольбы, сильнейшая  вера в победу и избавление от ужаса смерти и рабства и были т.н. «исторической закономерностью» рождения харизматической личности, поколения героев вообще. В период войн с иноземными завоевателями, других экстремальных обстоятельств всегда резко возрастает духовная активность народа, распространяются мессианские настроения, люди страстно ждут Спасителя. И казахи не были исключением….

Именно Бухар-жырау духовно дополнял, а вскоре и «дорастил» Абылая, выпестовал его, а в необходимые моменты обуздывал его, держа под жестким идеологическим и моральным контролем.  Грозный Абылай, обладавший почти неограниченной властью над своими подданными, смягчался под чарами этого степного провидца. Только этот великий святой мог позволить говорить с правителем на «ты», дерзким кличем «Эй, Абылай, Абылай!» умерить горячий пыл своего питомца, напомнив ему годы нищеты и унижений («Не ты ли в Туркестане пас верблюдов и был слугой уйсуна Толе бия ?»), напомнить, что он – не бог, что он не выше народа, от которого родился и которому он обязан служить. В своих публичных наставлениях жырау властно приказывал народу и хану строго следовать духовным принципам предков: верить в Творца («Первое вам пожелание – жить как велел Аллах»), не прельщаться благами мира сего, сохранять единство нации, быть справедливым и т.д. Все это и впитывал в себя Абылай годами. Хладнокровный и трезвомыслящий хан временами не  был чужд мистики и иррациональности, и когда не хватало собственной прозорливости, он вопрошал старца Бухара, говоря ему «Сәуе айт!» («Предскажи!»).

Сакральные феномены, тайные связи с аруахами приписывает традиция и самому Абылай хану. В поединке с Чарышем его защитил ангел, всюду его сопровождает аруах в образе белого верблюда, ему снятся вещие сны (знаменитый сон Абылая, намекавший на вырождение рода «торе») и т.п. Фигура великого хана и его подвиги неизбежно подвергались в историческом сознании народа мифологизации. Но это мифологизация служила духовному подъему, консолидации, помогала выжить в трудные моменты истории. Не случайно, даже на фронтах Второй мировой войны казахские воины призывали духов Абылая и Кенесары; подражая им, совершали свои незабываемые подвиги.

Великий Абылай считал духовные ценности ислама незыблемой основой народной и государственной жизни. В казахском дастане, воспевающем Абылай хана, говорится о том, что хан до конца своих дней на рассвете, после окончания утреннего намаза возносил специальную молитву о народе. В русских документах, относящихся  к XVIII веку, имеется  свидетельство о том, что Абылай в одном разговоре с подданными резко отозвался о культурной политике Китая, в противовес которому, по мнению хана, надо укреплять в стране традиционный ислам. В своей жизни хан неоднократно совершал зиарат (паломничество) к гробнице святого Ходжи Ахмеда Яссави в г. Туркестане. Церемония провозглашения Абулмансура всеказахским ханом в 1771 г. также проходила в мавзолее Яссави и сопровождалась чтением мусульманских молитв, а также клятвой на Священном Коране.

Святая мудрость тем и отличается от мертвой догмы, что гибка, пластична,  учитывает изменения реальности, учит уметь менять приоритеты и тактику. Возможно, не без решающего влияния Бухара-жырау Абылай  корректировал свою немного прямолинейную воинственную политику. Жизнь учила в сложнейших геополитических условиях быть дипломатом, идти на разумные компромиссы, во главу угла поставив стратегические интересы народа. Переход к дипломатии намечался уже при джунгарах (Абылай сумел найти общий язык с Галдан Цереном, выгодно использовал борьбу бежавшего к его двору джунгарского оппозиционера Амурсаны и т.д.). Позже гибкость  и мудрость касались прежде всего взаимоотношений с Россией и Китаем (хотя включала и другие вопросы, как, например, постепенный, поэтапный переход казахов к оседлости, развитие просвещения, изучение других языков и культур и т.п. ).

В своих обращениях к Абылаю и другим политическим вождям Бухар жырау призывает остерегаться козней великих держав, быть на чеку. И в то же время, будучи реалистами – идти на уступки и компромиссы, а в перспективе установить прочную дружбу и мирное добрососедство со всеми народами. Так  рождается знаменитая доктрина Абылая о лавировании между Россией и Китаем. Еще в 1740 г. вслед за правителями Младшего жуза хан Среднего жуза Абулмамбет принял подданство России. (Хотя это подданство вплоть до XIX века носило чисто формальный характер). Его преемник Абылай хан подтверждал эту линию новыми посольствами к российскому императору, одновременно признав себя вассалом Китая. В итоге, используя противоречия между этими державами, он де факто обеспечивал самостоятельность казахов.

В своей многовекторной политике Абылай, Абулхаир и другие казахские правители той эпохи не исключали дружбы и с южными соседями и дальними странами. Из источников известно о посольствах Казахского Ханства в Бухару, Хиву, Иран, Афганистан (к могущественному Ахмад-шаху Дуррани), попытках наладить связи с Османской Турцией.  Для Абылая, осознававшего свою особую миссию в истории казахского народа,  было важным во что бы то ни стало сохранить для своего народа и государства политическую самостоятельность и перспективы для будущего развития.  Он верил в светлое будущее своей страны…    Умер Абылай хан в 1781 году в возрасте 70 лет. Великого хана с почетом похоронили в г.Туркестане, в мавзолее святого Ходжи Ахмеда Яссави.

Назира Нуртазина,

доктор исторических наук